Много рассказывая о себе, о своей личной жизни, Роберт Смит не отрицал, что не может покончить с пьянством, хотя и вступил в широко известное на Западе общество трезвости "Анонимные алкоголики". "Мне удалось прекратить пить лишь на 2-3 месяца. Вслед за этим,- по словам Смита,- следовал очередной срыв".-- "Дело в том, что какая-либо умеренность мне глубоко чужда,- говорит он.- Если сейчас я выпью хоть одну рюмку, то, скорей всего, затем напьюсь окончательно". Такое пристрастие Смита тем более опасно, что его многочисленные поклонники (на Западе их называют кьюристами) стремятся во всем следовать примеру своего кумира.

"Мне очень часто приходится встречать девушек с точно такой же прической и макияжем, что и у тебя. Выглядит все это просто невероятно. Интересно, а что ты сам испытываешь, когда встречаешь людей как две капли воды похожих на тебя самого?",- спрашивает корреспондент "Паис семаналь". "У меня возникает странное чувство,- признается Смит.- Я не могу этого принять и считаю, что в действительности они пытаются быть похожими не на меня, а на одну из моих фотографий. А это весьма разные вещи. Поэтому когда я вижу такую девушку, в тот же миг я вспоминаю, когда была сделана соответствующая фотография. Я вовсе не думаю, что это - Роберт Смит. Я лишь вижу свою фотографию. И я знаю, что, когда люди смотрят на эти фотографии, они видят лишь накрашенные губы, другой макияж, прическу-- что, как они думают, и есть Роберт Смит. Но это не так. Когда я просыпаюсь по утрам, я выгляжу совершенно иначе".

--Как ты относишься к Дэвиду Боуи?

--У него неплохо получалось, особенно когда речь шла о таких вещах, как Hunky Dory и Ziggey Stardust. Мне нравилось все, что он сделал до альбома Low 1977 года, - говорит Саймон.

--Мне он тоже очень нравится, но Боуи занимался плагиатом многих вещей и при этом заявлял, что это - его. Но в конечном счете это не имеет значения, потому что он написал очень хорошие песни. Не знаю, может, я слишком всерьез воспринимаю Боуи.

--А как ты относишься к Теренсу Трент д'Арби?

--Мне он очень нравится,- говорит Смит.- Он какой-то весь феминизированный.

--А как вы относитесь к группе Siouxsie And The Banshees?

--Если только не начнут делать что-то отличное от того, что они делают сегодня, то лучше им бросить музыку. Они ничем не способны удивить. Они способны писать хорошие песни, но в данное время слишком легко можно угадать, что именно они нам преподнесут.

--Что вы можете сказать о Маргарет Тэтчер?

--Я ее презираю. Это ужасная персона. Достойный представитель нынешних членов британского правительства. Все они такие конформисты, а интеллектуально - такие посредственности. Почти никто из министров-консерваторов не способен разумно защищать свою точку зрения. Тут недавно представитель одного из министерских департаментов пытался аргументировать намерение правительства приватизировать водопроводную систему - и был при этом столь косноязычен, столь неспособен что-либо доказать, что все это привело меня в дикую ярость. Я даже чуть не заплакал... Хочу сказать, что Тэтчер -  великолепный манипулятор. Но она - наихудший из лидеров. Хотя, впрочем, ее действия принесли выгоду таким, как мы, Cure, потому что были изменены правила налогообложения. Мы теперь зарабатываем больше денег, чем при лейбористах, хотя с этической точки зрения это и нехорошо...

...Слова лидера The Cure, которыми он охарактеризовал британское правительство, могли бы показаться кому-то и излишне резкими. Но они оказались пророческими - прошло совсем немного времени, и британский премьер произвела крупнейшую смену министров в своем правительстве. Как подчеркнул один французский комментатор, при подборе новых министров главным требованием, выдвигавшимся в отношении их кандидатур, было именно их умение вести диалог с простыми британцами. Вот так Смит! Остается надеяться, что, обладая столь тонким политическим чутьем, он в дальнейших своих интервью не станет давать оценок другим европейским министрам... ну хотя бы отвечающим за транспорт.

Новый альбом Cure вызвал немалый интерес у европейских любителей рок-музыки, который они могли удовлетворить, побывав на одном из концертов. Как это сделал, например, корреспондент крупнейшей парижской газеты "Монд" Тома Сотинель. Вот что он пишет: "Еще до того, как Роберт Смит выйдет на сцену, уже ясно, как он будет выглядеть. Потому что среди публики в глаза бросаются десятки молодых людей, одетых в черное - узкие брюки и мешковатый свитер, взъерошенные и словно тушью выкрашенные, напоминающие происшедший прямо на голове взрыв волосы, подкрашенные губы. Так выглядят и девушки, и парни. Но сегодня этот постоянный траур, который они носят, не способен скрыть радости- им предстоит лицезреть того, кого можно было бы назвать "высшим арбитром их неэлегантности". Сегодня выступают сами Cure!

И это при всем том, что сам Смит, когда видишь его, не производит такого уж сильного впечатления: маленький пухленький человечек, спрятавшийся за свои лохмотья, свой макияж, свою прическу".

Вслушиваясь в музыку, критик "Монд" считает новый альбом Cure возвращением к истокам в их творчестве и противопоставляет его содержание полным насилия песням с дисков Pornography и экскурсам в поп-музыку альбома Kiss Me, Kiss Me, Kiss Me. В то же время, глядя со стороны, можно сказать, что "расстояние" между новым диском и пластинкой Boys Don't Cry (1981) и Gullaley весьма незначительно. Те же чувства тоски и страха и то же удовольствие, получаемое от этих чувств. Французский журналист явно не без гордости за французскую культуру подчеркивает, что карьера Cure началась в 1978 году с песни Killing An Arab - своеобразной трехминутной адаптации романа Альбера Камю "Чужой". Действительно, это произведение современной французской литературы уже которое десятилетие продолжает волновать умы многих европейских интеллигентов. Когда-то в 60-е годы он был издан и у нас в СССР. Видимо, только малый его тираж помешал нашим отечественным рок-музыкантам вплотную заняться этим произведением. Хотя, если покопаться в богатом магнитном творчестве такой нашей группы, как например ДК, то что-то весьма близкое по сюжету можно, наверное, найти.

Рассуждая о теме насилия в музыке, французский журналист отмечает, что в те годы, когда 20-летний Роберт Смит работал над первым диском, тон задавали панки из Sex Pistols, но, несмотря на насилие, сквозившее у Cure в Three Imaginary Boys, это было не сродни музыке того сорта, что подростки обычно запускают на дикую громкость в родительском доме, чтобы намеренно вывести из терпения своих "предков". Музыка Cure - это та, что слушают в своих прокуренных комнатах подростки, глубоко тронутые тем, что наконец-то они встретили столько симпатии и понимания, причем со стороны доселе неизвестного им человека. Именно из этого и родилась та любовь, что роднит Смита с "кьюристами".

Но вернемся на концерт. Об игре группы у журналиста сложилось следующее впечатление: "Cure играют очень громко. Их музыкальная палитра очень скудная, клавишные - примитивно-тупые, бас гудит, как поезд метро, проходящий где-то под фундаментом вашего дома. Ударные больше скандируют ритм, чем "проталкивают" музыку вперед. И еще нужно видеть Роберта Смита в роли гитариста, с его рудиментарной техникой, которую он довел до "совершенства", глуховатое звучание гитары, на которой он гоняет навязчивые гаммы, подобно сверхталантливому дебютанту, не способному найти выход на более высокий уровень". "Роберт Смит, - пишет в заключение критик, - не стареет, но и почти не изменяется, он продолжает тщательно исследовать все закоулки своего маленького мирка".